Ласковое слово
Лиза не убежала с девчонками на реку. Все они стояли здесь, сбившись в кружок, - и Катя, пушистая как одуванчик, и Танюшка, и курносая Верка, с розовыми, словно полированными щеками. Тут же лепился и Прошка Грачихин, белый с белыми ресницами, коренастый и по виду настырный.
И среди них Аниска увидела чужую девочку. Она была в коротком красном платье; аккуратные тоненькие косички с большими бантами лежали на плечах. Лиза кружилась возле нее, щупала ее платье, разглядывала пуговки на груди. А Танюшка щебетала, как воробей:
- Ты на все лето приехала? А с нами водиться будешь? А на реку пойдешь? А на школьный участок пойдешь?
- Косуля пришла, - вдруг сказал Прошка и спрятался за чью-то спину: за «Косулю» Аниска и влепить не замедлит.
- Косуля? - спросила чужая девочка. - А почему же Косуля? Косули - ведь это животные такие. Ну, вроде оленей, что ли…
- А она же у нас косая, - объяснила Лиза, - у нее один глаз к носу забегает.
- Глаза по ложке, не видят ни крошки, - сказала румяная Верка и засмеялась.
А Танюшка сквозь смех скорчила рожу и вытаращила глаза, представляя Аниску.
Аниска стояла, не говоря ни слова, будто не о ней шла речь. Она никогда не думала, чтобы у человека могло быть такое белое лицо, как у этой чужой девочки, и такие прозрачные нежные голубе глаза.
Эти голубые глаза весело глядели на Аниску:
- А как ее зовут? Как тебя зовут, а?
- Аниска, - ответила за сестру Лиза и добавила, понизив голос: - Хоть бы причесалась. Вечно как помело!
- Аниска? Аниса, значит. Надо вежливо называть друг друга.
Танюшка не вытерпела, дернула Светлану за платье:
- Не водись с ней. Она дерется.
Аниска сразу нахмурилась и стала похожа на ежа.
- Вот и буду драться!
Светлана удивилась:
- А почему драться? Из-за чего?
Тут вся Танюшкина обида вырвалась на волю.
- Из-за всего! Она из-за всего дерется! Крылья у слепня оторвешь - дерется! Кошку стали купать в пруду - дерется! Мальчишки полезут за гнездами - и с мальчишками и то дерется!
Все постарались вставить словечко. И Верка, у которой Аниска однажды отняла лягушку и бросила в пруд. И Прошка, которому попало от нее за то, что он подшиб грача. И даже Лиза - Аниска ей житья дома не дает из-за цветов: не толкни их да не задень их!
Светлана поглядела на Аниску с любопытством. Но вдруг неожиданно повернулась к девочкам и сказала:
- Ну, а раз ей их жалко?
Тут Николька неожиданно закапризничал и заплакал. Аниска вспомнила, что не покормила его. Она почему-то была уверена, что если Никольку не покормить вовремя, то он может сразу умереть. Она испугалась, прижала его к себе и побежала домой.
Трава на усадьбах краснела от дремы и цветущего щавеля, золотилась от ярко-желтой куриной слепоты. Сладким, теплым запахом тянуло оттуда. Аниска с крыльца глядела девочкам вслед, пока они не скрылись в кустах. Потом крепко прижалась лицом к Никольке.
- Ой, Николька! И откуда она взялась? Ты слышал, как она: «Аниса… Аниса»? И за руку взяла, а девчонки сразу и замолчали. Ой, какая девочка к нам приехала! А ты слышал? Она сказала, чтобы я к ней пришла!
Что случилось на свете? Какое высокое и какое ясное сегодня небо! Воробьи щебечут так радостно и неистово - праздник у них, что ли? А может, это у Аниски праздник?
Аниска вдруг почувствовала, что сердце у нее большое-большое, во всю грудь, и что все оно такое живое и теплое. Хоть бы скорей отец пришел со стройки. С самой весны он в совхозе строит телятник. Все нет и нет дома отца, только на воскресенье приходит. А сегодня вторник. Но как придет в субботу вечером отец - Аниска сразу расскажет ему, какая к бабушке Тумановой приехала внучка и как она сразу заступилась за Аниску. «Ну, а раз ей их жалко?» - вот что она сказала.
Людмила Воронкова.
