Рузский Курьер / Свет миру

Патриарх Кирилл: «Покаяние — есть перемена ума и сердца человека»

В понедельник, 1 февраля исполнился год со дня интронизации Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла. В интервью программе «Воскресное время», вышедшей в эфир накануне этой даты, Предстоятель Русской Православной Церкви ответил на вопросы ведущего Первого канала Петра Толстого.

— Ваше Святейшество, прошел год с момента Вашего избрания Предстоятелем Русской Православной
Церкви. Скажите, пожалуйста, каким был этот год, и с какими проблемами пришлось Вам столкнуться?

— Этот год был нелегким для меня, но ведь он был нелегким и для страны. С одной стороны, этот общий кризисный контекст, который, конечно, не мог не отражаться на жизни Церкви, с другой стороны — всякое вхождение в должность сопровождается избыточными нагрузками.

Но с другой стороны были большие радости. Я соприкоснулся с реальной церковной жизнью, я даже общественную жизнь увидел несколько в ином ракурсе. Это помогло мне понять, что же реально происходит в жизни, религиозной жизни нашей страны, может быть, лучше, чем это я понимал ранее.

Вот поэтому самое важное для меня — это то, что удалось увидеть и понять нечто, что весьма важно для выстраивания дальнейшего церковного служения.

— Вы много ездили по разным приходам и по разным епархиям. Скажите, пожалуйста, если раньше признаком возрождения веры и возрождения Церкви было восстановление храмов, потом количество прихожан в приходе, то сегодня что для вас, как для Предстоятеля Церкви, является показательным, когда Вы оказываетесь в каком-то приходе или какой-то епархии?

— Если говорить о количестве, то, согласно статистике, от 70 до 80 процентов нашего народа говорят о том, что они православные. Но ведь такого количества храмов нет. И поэтому увеличение количества людей, сознательно воцерковленных, продолжает оставаться приоритетом. Но при всем этом, я думаю, вы правы в том смысле, что есть еще более важные задачи.

Для многих наших сограждан вера — это еще до сих пор долгое и не очень комфортное стояние в храме. Когда не все понятно, не все даже принимается сознанием и чувствами. Есть некий долг, я же православный. Я должен отстоять службу, это как бы линия моей культурной самоидентификации. Я обязан, ну, что-то я должен сделать для Отечества, вот я стою.

Так вот, важно было бы, чтобы у людей появился реальный религиозный опыт. А в центре этого опыта — всегда нравственные критерии. Если человек способен нравственные критерии, христианские и нравственные критерии накладывать на свои поступки, использовать в качестве оценки того, что происходит в окружающем мире, тогда мы имеем дело с верующим религиозным человеком.

Говоря о нравственном состоянии общества, мне кажется, что самой главной проблемой современного мира, проблемой, сформированной, в том числе, определенным философским и политическим развитием западноевропейской жизни, является утрата понятия греха.

Одним из возможных переводов слова «грех» с греческого на русский является слово «промах». Грешить — значит промахнуться мимо цели. И для современного человека, может быть, это понятие греха и является самым важным.

Если ты живешь во грехе, ты промахиваешься мимо цели жизни, ты живешь неправильно. А что значит — неправильно жить? Каждый человек хочет быть счастливым. Живя во грехе, ты не будешь счастливым. Ни в этой жизни, ни в вечной жизни. И когда общество утрачивает понятие греха, оно с легкостью встает на неправильный путь своего развития. Сегодня мы видим эти опасные направления в развитии человеческой цивилизации.

Мир погружается в грех, а, значит, в болезнь, в несчастье. И задача Церкви заключается в том, чтобы на весь мир сегодня кричать и говорить об этом. А все остальное вторично.

— Ваше Святейшество, как строятся отношения Русской Православной Церкви и светских властей? Как Вы оцениваете перспективы этих отношений? Ведь не секрет, что часто люди очень настороженно относятся к тому, что Церковь активно взаимодействует или хочет активно взаимодействовать с государством.

— У нас разные со стороны общества отношения к церковно-государственным отношениям. Для кого-то это плохо, потому что желательно, чтобы вообще Церковь ни в чем не участвовала. Есть же такая позиция: вот есть храм, вы там будьте, и все.

Некоторые считают, что здесь некая опасность для прав и свобод людей, что Церковь может превратиться в какую-то идеологическую силу. Это все ветряные мельницы. Это мираж. Это опасность на уровне человеческой фантазии. Что на самом деле происходит? После долгих лет
уничтожения Церкви власть, движимая чисто гуманистическим подходом, повернулась лицом к огромному количеству своих собственных граждан. Ведь Церковь — это не Патриарх, это не архиерей, это мы все с вами вместе, православные люди.

Так вот, власть впервые за долгие десятилетия повернулась лицом к своим гражданам и говорит, давайте вместе работать по целому ряду важных направлений, связанных с воспитанием, с преодолением общественных недугов, с сохранением ценностей. Давайте работать вместе, при
этом сохраняя неприкосновенным тот конституционный принцип, который существует. Церковь не вмешивается в дела государства, а государство не вмешивается в дела Церкви.

Если обратиться к теме икон и музеев. Как на нее можно посмотреть? С одной стороны, ее можно воспринимать, как конфликт, а с другой стороны — это может быть замечательной моделью взаимоотношения и государства, и нашей художественной интеллигенции, и Церкви в деле сохранения наших национальных ценностей.

Не надо отнимать у музеев и в том смысле, чтобы всех музейных работников, которые очень много сделали для сохранения ценностей, отлучать от этих наших культурных и духовных сокровищ. Почему вместе с ними Церковь не может продолжать дело сохранения, реставрации? Но при этом будут иконы не преступно лежать в этих хранилищах и запасниках, где они, кстати,
часто и портятся, а так, чтобы народ мог помолиться перед этими иконами.

Вот мы и предлагаем продумать такую модель, которая никого не будет обижать, никого не будет, что называется, сдвигать с его жизненного пути, лишать куска хлеба, тем более, а чтобы мы все вместе работали. В том числе и на сохранение наших культурных национальных ценностей.

— Впереди Великий пост. Что бы Вы могли пожелать верующим накануне Великого поста?

— Великий пост — это время, когда нужно о себе подумать, о своей душе. Пост — это и есть время самоанализа. Собственно говоря, покаяние — это и есть перемена ума и сердца человека.

Поэтому я каждому желаю пройти Великий пост, вне зависимости от степени религиозности человека. По крайней мере, сопровождая эти дни попытками разобраться в самом себе, в своейличной жизни, в пути, который человек избрал. Ответить на вопрос: а так ли я живу, а все ли я правильно делаю?

Я думаю, что неожиданные открытия ждут нас на этом пути. И я хотел бы от всего сердца пожелать, чтобы эти открытия привели каждого из нас к качественно иному уровню нашей духовной жизни.